Осень — странное время года. Одних шум дождя успокаивает и разноцветные листья вдохновляют, другие впадают в тоску, как только начинает раньше темнеть и появляется первая лужа. Вот и русские мастера слова по-разному относились к ней.

«Золотая осень». И. И. Левитан, 1895 год

Предлагаю перечитать классиков и посмотреть на них другими глазами...

Лев Николаевич Толстой прославился не только своими эпическими произведениями, но и тем, что пахал вместе с крестьянами. Иногда. Тем не менее жил он как граф и холода-голода не испытывал. А к осени относился вполне литературно:

«Стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды» («Война и мир»).

Неунывающий Антон Павлович Чехов в письме своему издателю Суворину от 29 июля 1891 года признавался:

«После Илии повеяло холодом. Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями. Когда-то в детстве я осенью лавливал певчих птиц и продавал их на базаре. Что это за наслаждение! Это лучше, чем книги продавать».

«Золотая осень». И. И. Бродский, 1913 год

Другое дело Гоголь. Николай Васильевич вышел из обедневшей дворянской семьи. Прежде чем стать писателем, служил писарем, а потом учителем. Вне литературы это был болезненный человек, любивший уют и тепло. Вот строчки из письма Гоголя родственнику Петру Косяровскому: 

«...Доехали вы, верно, хорошо: погода как будто нарочно для вас, прелестная. У нас все начало сентября было настоящее лето. В тени было 18 градусов теплоты. Я, как добрый пес, вылеживался на солнце».

А в ноябре того же 1832 года Николай Васильевич просил друга М. П. Погодина: 

«...Напишите, сколько градусов тепла у вас в кабинете. У меня холодная квартира, и я теперь всякого, у кого в комнате 15 градусов тепла, почитаю счастливцем…»

«Осенняя распутица». А. И. Куинджи, 1870 год

Тому же Погодину, только спустя два десятка лет, писал и Александр Николаевич Островский. Он, один из лучших русских драматургов XIX века, жил непросто. Прежде чем жениться и обзавестись небольшим поместьем, довольно часто был вынужден выпрашивать деньги у издателей. Из письма М. П. Погодину от 2 ноября 1851 года: 

«Михаило Петрович! Наступает время холодное, ни шубы, ничего теплого у меня нет. Я простудился в среду, когда ехал от Вас в холодном пальто. Пришлите мне денег, ради бога, или напишите мне завтра, т. е. в субботу, когда к Вам прислать за ними. Комедия моя позамешкалась несколькими днями, потому что я слышал комедию Писемского и нашел нужным свою подкрасить несколько, чтобы после не краснеть за нее».

Еще через несколько дней: 

«Михаило Петрович! Я приезжал к Вам поговорить о моей пьесе и попросить денег, нужных для моего существования... У меня нет дров, и топить нечем».

«Осень». Е. Е. Волков, 1897 год

Осень — время переменчивое. В дневниках признанного любителя природы Михаила Михайловича Пришвина только за сентябрь 1918 года две такие разные записи:  

«22 сентября.
...Светлый прудик тихий, обрамленный осенним цветом деревьев, как затерянное начало радостного источника встретился мне на пути. Тут с разноцветных деревьев: кленов, ясеней, дубов, осин — я выбираю самые красивые, будто готовлю из них кому-то цвет совершенной красоты. Источник радости и света встретился мне на пути, и все ясно мне в эту минуту, как жить мне дальше, чтобы всегда быть в свете и радости.

24 сентября.
забот теперь, чтобы просто прожить... керосину нет, сапоги развалились, где достать к зиме валенки, чем лошадь прокормить... – конца нет заботам! ...Ночью на страшной высоте где-то под самыми звездами, чуть слышные, летели дикие гуси, — на мгновенье колыхнулось прежнее чувство красоты и великого смысла их перелета, а потом исчезло, как излишняя роскошь».

«Встреча друзей». П. А. Нилус, 1892 год

А в послереволюционном дневнике Михаила Афанасьевича Булгакова встречаем пресловутую Аннушку:

«29-го октября. Понедельник. Ночь.
Сегодня впервые затопили. Я весь вечер потратил на замазывание окон. Первая топка ознаменовалась тем, что знаменитая Аннушка оставила на ночь окно в кухне настежь открытым. Я положительно не знаю, что делать со сволочью, что населяет эту квартиру».

Аннушка впоследствии стала одной из героинь романа «Мастер и Маргарита». А осень сыграла там же свою злую роль: 

«Это было в сумерки, в половине октября. И она ушла. Я лег на диван и заснул, не зажигая лампы. Проснулся я от ощущения, что спрут здесь. Шаря в темноте, я еле сумел зажечь лампу. Карманные часы показывали два часа ночи. Я лег заболевающим, а проснулся больным. Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стекла, вольется в комнату и я захлебнусь в ней, как в чернилах».

«Ранний снег». В. Д. Поленов, 1891 год

Федор Михайлович Достоевский, мрачный певец серых будней, к осени относился неоднозначно. В его повести «Бедные люди» героиня находит некую сладость в мрачном настроении этого времени года:

«Я так любила осень, — позднюю осень, когда уже уберут хлеба, окончат все работы, когда уже в избах начнутся посиделки, когда уже все ждут зимы. Тогда все становится мрачнее, небо хмурится облаками, желтые листья стелются тропами по краям обнаженного леса, а лес синеет, чернеет, — особенно вечером, когда спустится сырой туман и деревья мелькают из тумана, как великаны, как безобразные, страшные привидения».

В 1849 году Федор Михайлович был обвинен в участии в государственном заговоре и отправлен в Петропавловскую крепость. И вот там осень стала для него действительно тяжелым испытанием, хотя он и пытался быть оптимистичным, чтобы не расстраивать родных. Из письма брату Михаилу от 14 сентября: 

«Петропавловская крепость». М. Н. Воробьев, 1820-е годы

«Вот подходят теперь трудные осенние месяцы, а с ними моя ипохондрия. Теперь небо уж хмурится, а светлый клочок неба, видный из моего каземата, — гарантия для здоровья моего и для доброго расположения духа. Но все же покамест я еще жив, здоров. А уж это для меня факт. И потому ты, пожалуйста, не думай обо мне чего-нибудь особенно дурного. Покамест все хорошо относительно здоровья. Я ожидал гораздо худшего и теперь вижу, что жизненности во мне столько запасено, что и не вычерпаешь».

Замечательный поэт Афанасий Афанасьевич Фет был не менее замечательным помещиком, что в те годы встречалось редко. Его имение приносило хорошую прибыль. Хозяин сам занимался хозяйственными вопросами и лично объезжал свои владения в любое время года. Примечательно, что Фет делал это на повозке, которую тащил ослик по кличке Некрасов.

«Брошенная терраса». С. Ю. Жуковский, 1911 год

Осень, судя по всему, Фет не любил. Да, писал тонко, но с тоской о лете. А вот этот стих вы вряд ли встречали в учебниках. По настроению и ритму он выглядит очень современным и эмоциональным. 

«Непогода — осень — куришь,
Куришь — все как будто мало.
Хоть читал бы — только чтенье
Подвигается так вяло.
Серый день ползет лениво,
И болтают нестерпимо
На стене часы стенные
Языком неутомимо.
Сердце стынет понемногу,
И у жаркого камина
Лезет в голову больную
Все такая чертовщина!
Над дымящимся стаканом
Остывающего чаю,
Слава богу, понемногу,
Будто вечер, засыпаю…»

источник