Писатель, настоящее имя — Дэвид Джон Мур Корнуэлл, Англия. Умер 14 декабря в возрасте 89 лет.

Ненавижу телефон. Не люблю города. Три дня и три ночи в городе — это мой максимум. Я вообще мало вижу людей. Я пишу, хожу, плаваю и пью.

Никогда не верю тому, что вижу. Вы приходите ко мне в дом, и я думаю: а он правда журналист? Во мне всегда живет маленький параноик.

Кроме шпионажа я еще много чем занимался: продавал банные полотенца, разводился, мыл слонов, учил «золотую молодежь» в Итоне и детей с нарушениями развития в специнтернате, а также уничтожил целую отару валлийских овец 10-килограммовым снарядом, потому что был слишком глуп, чтобы понять инструкции офицера артиллерии.

Кажется, нет пределов падения таблоидов. Не знаю, что за люди там работают, но по-моему, это просто сборище маленьких поросят.

Люди обожают говорить о себе, если их внимательно слушают и не спорят.

Внешний конфликт — очень важная вещь. «Кошка села на подушку» — это не начало романа, а вот «Кошка села на собачью подушку» — да.

Я совершенно не хочу проповедовать, хотя почему-то получается, что именно этим постоянно занимаюсь. При том что я страшно ветреный, это, конечно, очень нелепо.

Суть разведки — в сборе информации, это та же журналистика, если хотите, просто секретная. Все остальное — силовые вмешательства, дестабилизация обстановки, убийства и прочая чепуха — по‑моему, не просто антиконституционно, но и непродуктивно, глупо.

Я уж лучше поговорю с дровосеком, чем с коллегой-писателем.

Меня столько раз спрашивали, откуда взялся этот дурацкий псевдоним, что в конце концов мне на помощь пришло воображение. Я увидел, как еду по мосту в Баттерси (район Лондона. — Esquire) на втором этаже автобуса и смотрю на ателье. Я тогда готовился ехать дипломатом в Бонн и был страшно озабочен проблемой одежды. А название ателье было что-то вроде «Ле Карре». Это объяснение долгие годы всех устраивало. Но ложь с возрастом разрушается. Я с ужасом обнаружил, что чем старше становлюсь, тем больше испытываю тягу к правде. А правда в том, что я не знаю, откуда взялся мой псевдоним.

С возрастом люди становятся храбрее.

Сейчас патриотизм служит оправданием для протеста любого рода. И такое понимание национализма, патриотизма меня беспокоит, поскольку ведет к обструкции свободы слова.

Если уж вы влезли в чужую жизнь, нужно уметь жить с последствиями. Взять хотя бы Афганистан! Мы наняли мусульманских экстремистов, чтобы они помогли нам бороться с русскими. И выпустили на волю демона. Любое силовое вмешательство — очень опасная игра, а его последствия чаще всего постыдные.

Смотреть на мир из-за рабочего стола — штука очень и очень опасная.

Мы врем друг другу каждый день, порой очень мило и бессознательно. И каждый день мы рядимся в чужие одежды, сочиняем себя, чтобы лучше выглядеть в глазах друг друга.

Любить возможно только то, что можешь предать. Предать возможно, только когда любишь.

В моем возрасте, когда человек видел то, что видел я — как формируется современный мир, — ему остается только две вещи: смеяться или покончить с собой.

источник